Свиток: вот, для общего развития ознакомиться.
Момент перемены лиц в денежном обязательстве, срок платежа по которому наступит в будущем, в соответствии с заключенным договором факторинга
Поскольку в ряде случаев между субъектами хозяйствования и банками возникают споры о правомерности заключения договора факторинга в отношении права на получение с должника денежных средств, когда соответствующее право требования еще не возникло у самого кредитора и появится у него только в будущем, и о том, в какой момент кредитор (например, по договору поставки либо аренды), заключивший договор факторинга, выбывает, а банк-фактор вступает в денежное обязательство, когда предметом уступки является будущее денежное требование, настоящий материал посвящен определению:
1) момента перехода прав от кредитора к банку-фактору в денежном обязательстве, срок исполнения которого возникнет в будущем, в соответствии с заключенным договором факторинга;
2) влияния момента возникновения права денежного требования у кредитора на действительность совершаемой им уступки данного права на основе договора факторинга.
Итак, согласно п. 1 ст. 353 Гражданского кодекса Республики Беларусь (далее – ГК) право (требование), принадлежащее кредитору на основании обязательства, может быть передано им другому лицу по сделке (уступка требования) или перейти к другому лицу на основании акта законодательства.
Из анализа приведенной нормы вытекает, что при заключении договора уступки требования в обязательстве между кредитором и должником происходит замена прежнего кредитора, который выбывает из обязательства, другим лицом, к которому переходит право прежнего кредитора. Одним из оснований уступки права требования является договор между первоначальным и новым кредиторами, в котором стороны определяют объем передаваемого права, а также порядок его перехода.
Пример 1
Судебная практика
В решении хозяйственного суда г. Минска от 03.04.2003 (дело № 54-15/03) указано, что уступка требования согласно законодательству предполагает безусловную замену лица в обязательстве. Если безусловной замены не произошло (например, новый кредитор обязуется перечислить первоначальному кредитору сумму долга), то данный договор не соответствует требованиям законодательства и является ничтожным. Требования, заявленные на основании ничтожного договора, не подлежат удовлетворению, т.к. ничтожная сделка не влечет никаких юридических последствий.
Из вышеуказанного примера следует, что перемена лиц в обязательстве возникает в момент заключения договора уступки права (требования), а дальнейшие действия сторон данной сделки по исполнению ее условий, в частности, передача документов, удостоверяющих право требования и т.д., является следствием уже совершенной уступки права. Об этом свидетельствует буквальное толкование нормы п. 1 ст. 356 ГК.
В силу ст. 772 ГК по договору финансирования под уступку денежного требования (факторинга) одна сторона (фактор) обязуется второй стороне (кредитору) вступить в денежное обязательство между кредитором и должником на стороне кредитора путем выплаты кредитору суммы денежного обязательства должника с дисконтом (разница между суммой денежного обязательства должника и суммой, выплачиваемой фактором кредитору) с уведомлением должника о переходе прав кредитора к фактору (открытый факторинг) либо без уведомления о таком переходе (скрытый факторинг). В ст. 153 Банковского кодекса Республики Беларусь (далее – БК) содержится понятие факторинга, аналогичное приведенному в ГК.
В постановлении Президиума Высшего Хозяйственного Суда Республики Беларусь от 21 апреля 2001 г. № 7 «Об обзоре судебной практики рассмотрения споров, возникающих в связи с уступкой требования (цессией) и переводом долга» отмечено, что договор факторинга представляет собой частный случай уступки требования, однако его особенностью является то, что в качестве фактора может выступать лишь специализированная организация (банк, кредитная организация), которая имеет соответствующее разрешение на осуществление таких действий.
Таким образом, договору факторинга присущи лишь два обязательных условия, носящих принципиальный характер:
● наличие дисконта;
● выступление в качестве фактора лишь специализированной организации (банк, кредитная организация), которая имеет соответствующее разрешение на осуществление таких действий.
Уступка права требования, при которой сумма, возмещаемая новым кредитором первоначальному кредитору равна размеру уступаемого требования, не может считаться факторингом ввиду отсутствия дисконта (разницы между суммой денежного обязательства должника и суммой, выплачиваемой фактором кредитору). Соответственно, такая сделка будет квалифицирована как договор обыкновенной уступки права требования, даже если одной из сторон данной сделки выступает банк или другая кредитная организация. По мнению автора, данный вывод соответствует логике заключений Высшего Хозяйственного Суда Республики Беларусь, изложенной им в своем письме от 2 ноября 2006 г. № 03-29/2080 «О договоре уступки права требования».
Таким образом, выработанная судебная не делает исключений в выводах о моменте перемены лиц в обязательстве как в отношении договора обыкновенной уступки права (требования), так и для договора факторинга, они являются абсолютно идентичными – переход прав от первоначального кредитора к новому кредитору по договору уступки и переход права от кредитора к банку-фактору по договору факторинга осуществляется в момент заключения указанных договоров.
Указанный вывод не изменится, если предметом уступки по договору факторинга является денежное требование, срок платежа по которому наступит в будущем (будущее денежное требование), поскольку указание такого предмета уступки в договоре прямо разрешено ч. 1 ст. 155 БК. Более того, буквальное толкование ч. 2 ст. 155 БК свидетельствует в пользу того, что с даты заключения договора факторинга, предусматривающего уступку будущего денежного требования, кредитор выбыл из обязательства, а к фактору перешли права кредитора по денежному обязательству, однако сам момент, с наступлением которого фактор сможет воспользоваться правом требования определяется сроком исполнения денежного обязательства, который наступит в будущем.
Момент заключения договора факторинга также не зависит от момента возникновения права денежного требования у кредитора (и наоборот) и не влияет на признание договора факторинга действительной сделкой. В обратном случае теряется весь смысл разрешенной законодателем в ч. 1 ст. 155 БК уступки будущего денежного требования (в таком случае стороны ожидали бы, когда у кредитора возникнет соответствующее требование к должнику, то есть такое право стало бы существующим правом денежного требования и только с этой даты могли бы заключать между собой договор факторинга).
Пример 2
Судебная практика
Хозяйственный суд г. Минска в 2009 году рассмотрел исковое заявление ОАО «А» к ЗАО «Б», обществу с ограниченной ответственностью «В» об установлении факта ничтожности дополнительных соглашений к договору факторинга в соответствии со ст. 169 ГК.
Представители истца в судебном заседании иск поддержали по основаниям, изложенным в иске, и пояснили суду, что согласно договору факторингового обслуживания допускается уступка банку требований получения денежных средств от должников, возникших после передачи товаров. Обязанность по оплате товара у ОАО «А» возникла уже после подписания спорных дополнительных соглашений, в связи с чем они являются ничтожными.
Хозяйственный суд г. Минска решением от 2 марта 2009 г. (дело № 61-12/09) отказал ОАО «А» в удовлетворении иска.
Апелляционная инстанция хозяйственного суда г. Минска постановлением от 02.04.2009 (дело № 61-12/178а) пришла к выводу о том, что решение хозяйственного суда г. Минска от 2 марта 2009 г. по делу N 61-12/09 надлежит оставить без изменения, а апелляционную жалобу ОАО «А», указав на то, что приведенные положения ст. 772 ГК и ст. 155 БК подтверждают правильность выводов суда первой инстанции о том, что момент возникновения обязательства по оплате поставленного истцу товара не влияет на действительность уступленного требования на основе договора факторингового обслуживания. Оценка условий исполнения обязательств, непосредственно между ответчиками в рамках договора факторингового обслуживания, не входит в силу ст. 100 Хозяйственного процессуального кодекса Республики Беларусь в предмет доказывания по настоящему делу, так как исполнение договора не влияет и не изменяет условия соответствия его требованиям законодательства.
Изложенные аргументы апелляционные инстанции хозяйственного суда г. Минска применимы к обоснованию ответов на два поставленных в настоящем материале вопроса. Так, признание договора факторинга действительной сделкой, несмотря на то, что на момент его заключения (дополнительных соглашений к нему) кредитор не поставил товар должник и, значит, не обладал правом денежного требования к нему (правом требования оплаты товара) свидетельствует:
● во-первых, о существовании прав и обязанностей по договору факторингу (в связи с его действительностью), и
● во-вторых, возникновении юридических последствий в виде перехода прав кредитора по обязательству к банку-фактору. В частности, это подтверждается также решением хозяйственного суда Гродненской области от 18 августа 2008 г. (дело № 163-9/08) (на него имеется ссылка в приведенном постановлении Апелляционной инстанции хозяйственного суда г. Минска), в соответствии с которым с ОАО «А» (должник) в пользу ЗАО «Б» (банк-фактор) взысканы, в частности, N руб. основного долга, право требования которого у банка было основано на договоре факторингового обслуживания с дополнительными соглашениями.
Резюме
Договор факторинга является частным случаем договора обыкновенной уступки права (требования). В связи с этим момент перехода прав по указанным договорам является идентичным: определяется датой заключения указанных сделок. Момент возникновения права денежного требования у кредитора на действительность совершаемой им уступки данного права на основе договора факторинга правового значения не имеет.